Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Генрих Гацура

— Вы хотите сказать, что мы здесь все подозреваемые? — спросила Лилия Буке.

— А почему бы и нет. Рассаживайтесь, как вам будет угодно.

Следователь прошелся по кабинету и повернулся к экономке.

— У вас, кажется, сегодня был стекольщик?

— Да, кто-то разбил окно в кабинете, а тут как раз зашел стекольщик, вот я и попросила его вставить новое стекло.

— Это его инструменты? — Гутманис показал на стоящий за креслом ящик со стеклом и инструментом.

— Да, его.

— А где же он сам?

— Я была все время рядом в кабинете, а потом меня позвала горничная, потому что пришла госпожа Буке. Но раз он оставил ящик, значит, зайдет, ведь ему еще не заплатили за работу.

— Сколько времени прошло после того как вы в последний раз видели его?

— Ну, минут сорок.

— А напольные часы остановились, — следователь вытащил из жилетного кармашка свой хронометр, — примерно полчаса назад. Ивар, будьте так добры, постучите и вежливо попросите сидящего в них господина вылезти. В кресле или на стуле ему будет намного…

Гутманис не договорил. Дверца часов распахнулась и из них вылез черноволосый мужчина лет сорока пяти.

— Это ваш пропавший стекольщик? — спросил у экономки следователь.

— Да, — кивнула она.

— Господин Голдберге, если не ошибаюсь, фамилия этого любителя напольных часов и старинных доспехов — Бекер? Это о нем вы говорили?

— Вы не ошиблись.

— Ну что ж, господин Бекер, для получения полной картины преступления нам не хватало только вас. Да, кстати, значит, это вы изволили сегодня ночью испугать горничную, которая помешала вам добраться до доспехов.

— Да.

— Прошу, присаживайтесь. — Гутманис показал на свободный стул и повернулся к экономке. — Позовите, пожалуйста, сюда горничную и кухарку.

— Их становится все больше и больше, — тихо сказал следователю молодой человек. — Как мы среди них найдем убийцу?

— Убийцу? Неужели вы еще ничего не поняли? Зачем его искать? Вот же он, — Гутманис показал на «рыцаря».

— Как, эта жестянка? — удивился Ивар Блуме и стукнул ладонью по доспехам.

— Стойте! Что вы делаете?! — вскочив, закричал Бекер, но было уже поздно.

Где-то внутри «рыцаря» раздался щелчок, забрало шлема откинулось, и на молодого человека уставились два горящих рубиновым светом кристалла. Металлические пальцы обхватили рукоятку меча, и не знающий милости «автомат», взмахнул своими закованными в броню рычагами. Все находящиеся в кабинете, кроме следователя, машинально прикрыли глаза, чтобы не видеть заключительной сцены кровавой драмы, но в последний момент, когда стальной клинок уже готов был пронзить грудь Блумса, произошло что-то странное. Рукоятка меча вдруг выскользнула из пальцев механического убийцы и он так и застыл с занесенными для удара руками. Почти метровый булатный клинок, воткнувшись в дубовую паркетину, расколол ее, и, упав на пол, плашмя ударил по модной туфле молодого человека. Ивар взвыл от боли, схватился обеими руками за туфлю и запрыгал на одной ноге по кабинету. Это было довольно странное зрелище, и, самое главное, никто, кроме Гутманиса, не мог понять, что здесь произошло.

— Ивар, — следователь поднял меч. — Я же сразу сказал, что вы неправильно вставили его, иначе он не упал бы вам на ногу. Надеюсь, теперь понятно, почему я назвал эту жестянку убийцей?

— Понятно, — со слезами на глазах и все еще страдая от боли, произнес Ивар.

— Мне кажется, — обратился Гутманис к Бекеру, — вы бы могли многое рассказать об этом «рыцаре».

— Да, — мужчина провел рукой по лицу, — вы правы. Я не один год шел по следу этого механического убийцы. Как вы, наверное, поняли по акценту, родился я не в Латвии. Мой отец был богатым человеком. Однажды он был найден зверски убитым в своем доме. Наша полиция, основное искусство которой заключается в том, чтобы видеть лишь то, что надлежит видеть, естественно, не нашла убийцу. Когда я вырос, то поклялся разыскать его. Сначала я нашел врага отца, а уж он, перед своей смертью…

— Что вы смотрите так на меня, господин следователь? Да, я убил этого негодяя, и, если бы у меня была возможность, без сожаления убил бы еще раз. Кто, если не сын, отомстит за отца? Так вот, этот человек сказал, что подарил моему отцу «рыцаря». Я долго искал этого механического убийцу и за это время успел узнать историю его происхождения и даже проследить его злодеяния в веках. Это было в шестнадцатом веке. Богатый и жестокий правитель, которого предпочитали величать Князем Тьмы, заказал у известного кукольника и механика из Италии несколько автоматов для охраны своих драгоценностей. Эти механические стражи стояли в подземных кладовых, где хранились несметные сокровища Князя Тьмы. К рычажку, торчащему из груди каждого «рыцаря», была привязана тончайшая шелковая нить. Нельзя было пройти мимо или открыть дверь, чтобы не зацепить за нее. «Автоматы» убивали каждого, посягнувшего на сокровища князя. После смерти правителя, а о нем и при жизни, и после смерти ходили странные слухи…

— Какие слухи? — Ивар Блуме слушал рассказ, разинув рот, даже позабыв о своем огромном синяке.

— Ну, как будто бы жил он не одну тысячу лет и неизвестно, умер ли, или опять спустился туда, откуда пришел — в преисподнюю. По крайней мере никто не видел его мертвого тела. И вообще Князем Тьмы его прозвали за то, что он не выносил дневного света. В его неприступном замке немногочисленные окна всегда были задернуты плотными шторами. Так вот, после того как князь исчез, замок его был разграблен. Долгое время о «рыцарях» не было ничего слышно, но затем начали появляться их кровавые следы. Сначала по Италии, а вскоре по всей Европе прокатилась волна страшных и злодейских убийств. Вымирали целые роды, все это была работа механических убийц. Их продавали, дарили своим врагам вместе с замками, ставили в комнаты для дорогих гостей, а тех наутро находили разрубленными на части. Мастер, создавший их, давно умер, а этих механических кукол продолжали заводить, смазывать и затачивать им поострее мечи… Я не уйду отсюда, пока не обезврежу механизм «рыцаря», — Бекер вытащил из ящика со стеклом коробку с инструментами. — Похоже, что этот закончил свои злодеяния, а ведь где-то еще стоят наготове смазанные и заведенные такие же механические убийцы.

— Если бы дело было только в них, — сказал Гутманис. — Надо обезвредить людей, которые в своих злодеяниях прибегают к помощи подобных «рыцарей», да и не только их. Чем лучше механических убийц аэропланы, бомбы, танки?.. Вы не могли бы подсказать мне, откуда Яншевский узнал о существовании этого страшного механизма?

— Как откуда? — Бекер отодвинул «рыцаря» от стены. — Я ему сказал. В этом городе никто, кроме меня, не знал о том, что это не просто рыцарские доспехи, а механический убийца. Мне не хватало денег купить его, и я, боясь, что он может вновь исчезнуть из моего поля зрения, решился сделать выгодное предложение господину Яншевскому, который, на первый взгляд, показался порядочным человеком, но я в нем здорово ошибся. Похоже, он тоже хотел с кем-то расправиться, правда, Провидение распорядилось по-другому.

— Вы все рассказали покойному об этом «рыцаре»?

— Да, и предложил ему на пару купить его. Я давал тысячу, программный механизм должен был достаться мне, а Яншевский за свои восемьсот латов получал отличные доспехи середины шестнадцатого века. Бекер открыл небольшой люк в спине «рыцаря». — Ого, он завел его до упора. В Неаполе у старого антиквара мне удалось приобрести чертеж одного из этих механических убийц, сделанный самим Галедо, поэтому я знаю устройство «автомата», как свои пять пальцев. Ты смотри, механизм как новый, весь смазанный. Мастером было придумано программное устройство, заставляющее «рыцаря» выполнять нужные движения. В зависимости от положения специального рычажка, «автомат» может совершать определенное число ударов мечом. Ну вот, кажется, и все. Я попросил бы всех отойти на всякий случай подальше. Дело в том, что здесь еще остался довольно большой пружинный завод и неизвестно, как может повести себя «рыцарь», когда я выну из него программный механизм.

Все отошли за письменный стол.

Бекер вынул что-то из спины «автомата» и отскочил в сторону. «Рыцарь» дернулся и вдруг изо всей силы обрушил на стоящий на подставке гипсовый бюст Ницше свои стальные руки, а затем, согнувшись пополам, рухнул на пол и начал, судорожно дергаясь всем телом, колотить руками по паркету. Попавшийся «под руку» стул был в одно мгновение превращен в щепки. Дернувшись в последний раз, «рыцарь» замер, распростершись на полу в той же позе, как некогда его жертвы.

— Ну вот, — Бекер подбросил на руке довольно странный механизм, состоящий из десятка шестеренок, дисков и длинной трубки, утыканной небольшими штырьками, — кажется, все. Я отомстил за своего отца. Мне это стоило тридцати лет жизни. Но я нисколько не жалею о них. Любое зло должно быть наказуемо.